Дело в то, что Блейз давно понял одну простую вещь. Люди были сложными и хрупкими предметами. Временами те заставляли подивиться их живучести, но куда чаще можно было услышать истории о том, как кто-то улетел к прадедам от одного удара или единственного заклинания. Парень бы не удивился, если бы нашлись и такие, кто умер от статического шока, полученного от притрагивания к дверной ручке. Людей нельзя починить легким взмахом волшебной палочки и срывающимся с уст Репаро.

Он не монстр, не сумасшедший, а просто любит искусство, где смерти, боли и разрушению отводится отдельная яркая роль. Такие картины всегда касаются потаенных уголков человеческой души, где вечно таится страх смерти. Сегодня Сибуя коснулась души тысяч людей и десятка магов. Часть погибла, даже не понимая, что пора испугаться. Часть сгорая в агонии страха. Часть, молясь богам, не понимая, что они уже покинули это место — как когда-то Олимпийцы покинули Помпеи. Сукуна чувствовал все это: страх, боль, тающую надежду – напитываясь этими эмоциями. Он ощущал растаявшую энергию каждого, кто попал под его «Демоническую гробницу», уничтожая Махорагу.

Рокэ вообще-то довольно сильно смешит эта геральдическая пляска. Почему-то она не смешит более никого. А ему очень хотелось бы посмотреть, как Талиг будет бодаться за наследство с Багряными землями, учитывая, что Тергэллаху та Кэналлоа даром не нужна, а выбора нет — вера не позволяет, а кровь зовёт. Жаль, вся история развернется только после смерти самого Рокэ, а значит, не посмотреть даже одним глазком.

— Какая удивительная целеустремлённость. Скрывать не буду — мне казалось, что тебя тут не будет, — ухмыляется он, видя Ремуса всё на том же месте, погружённого в чтение, и замирая рядом с ним ярким пятном. — Идём? Веди в свою… куда бы там ни было. Только имей в виду, что у меня 112 на быстром наборе, и если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы завести меня в подвал, у тебя будут огромные проблемы, мистер. А ещё у меня есть нож и лучший адвокат в Лондоне, но я очень надеюсь, что это мне не понадобится.

Достав из сумки книгу, Ремус пытается погрузиться в чтение. Взгляд его уже через несколько строчек отрывается от страницы в поисках Сири. Так повторяется несколько раз, после чего, немного сердясь на себя, Люпин отказывается от первоначального плана и извлекает блокнот с карандашом. Под благовидным предлогом рассматривая Сири, Ремус сосредоточенно рисует их лицо с нескольких ракурсов. Потом переключается на маленькие наброски: глаза, губы, руки. Поддавшись порыву вдохновения, он изображает на очередном листе две руки, Сири и свою, с переплетёнными мизинцами. Нельзя об этом думать, — убеждает он себя.

Социум не для убийц и психопатов, но главная шутка этого вечера в том, что они всё равно находят лазейку. Становятся частью общества, превращая его в картину, добавляя туда как можно больше тёмных тонов дыма, пожара и много красного. Очень. Пока он не начинает сочиться сквозь рамки картины этой жизни.

Любое земное оружие неизбежно проиграет инопланетному, иллюзий на сей счёт не испытывали даже Старк Индастриз и ОзКорп. Попытки воспроизвести даже несложный на первый взгляд экземпляр заканчивались для нарушителей авторского права весьма плачевно. Скомпоновать детали – это только часть кропотливой работы и отнюдь не самая сложная. Ключевой проблемой оказались материалы: одних металлов просто нет на планете, другие элементы оказались ядовиты настолько, что даже предназначенные для выхода в космос скафандры не выдерживают их воздействия, третьи же представляли собой нечто на стыке магии и науки. Когда иллюзии создать реплику развеялись окончательно, на помощь пришла старая добрая контрабанда. Что и говорить, к нелегальному ввозу инопланетного оружия на Землю жизнь Эмму не готовила, как и остальных восемь миллиардов человек.