[indent] Глаза Ровене закрывает, конечно, не Барти, а Винки; он берётся за формальную часть организации похорон с рвением, которого никто не мог заподозрить при жизни - всё будет так, самое дорогое дерево и самый красивый ангел в качестве охранника у изголовья; окружает сотнями лилий и роз худое, иссушенное почти до неузнаваемости болезнью тело, пытается поверить в реальность того, что давно принял разумом, но не сердцем. Крауч утешается только тем, что после долгих месяцев она обрела, наконец, покой - недоступное ему счастье.

[indent] Осенью комки стылой земли звучат по крышке гроба особенно громко; звук преследует в третьем часу ночи обычно самого крепкого сна в уже понятно пустой и привычно плохо нагретой постели, резонирует с тем, как скребётся ногтями о запертое пространство Барти-младший в нескольких от него метрах, как сужается дозволенное до дверей собственной ванной в отсутствии острых предметов, сколов на чашке и неровно выстриженных углов.

[indent] Только присутствие Барти, способного взять на себя хотя бы десятую долю ноши проживания горя, поддерживает не до конца сложившийся баланс между внешним и внутренним; Краучу просто принимать сухие открытки от коллег и дальних знакомых с фамилиями из свящённого списка (он все их складывает в нижний ящик стола нераспечатанными), продолжать отдавать приказы и разруливать возникающие тут и там надломы магического правопорядка (выдержка и стойкость ума его здесь ни разу не подводят), обновлять наложенные на дом заклинания, чтобы не позволить чуме вихрем выкатиться за пределы страшной семейной тайны (вода точит камень час за часом, превращая каждую секунду в каплю, падающую древней пыткой на приговорённого).

[indent] Что совсем непросто - остаться один на один с невозможностью облечь в слова тяжесть утраты, свыкнуться с собственным бессилием, когда остов могущества крепок, как никогда; его власти и влияния достаточно, чтобы диктовать свою волю кому угодно, кроме смерти. Барти мог бы вступить с ней в схватку и сцепиться зубами, но предпочитает не ввязываться в битвы, проигранные заранее. Жертва, принесённая им за поимку Лорда и вложенная ей в рот монета оказываются недостаточной платой за искупление грехов.

[indent] Кто же ему их отпустит?

[indent] Когда Барти сбегает, ни остаётся ровно ни одной причины выстраивать внутренний порядок из хаоса; маска с лица не отваливается, а сползает уголками губ вниз, как в греческой трагедии, как только он аппарирует с работы в дом. Двенадцатичасовые смены с возрастом даются всё сложнее, хотя признавать это даже перед собой - сдаваться костлявой в лапы до срока. Винки прячется от его гнева, бесконечно полируя серебро - министерский значок, полученную в награду за долгую службу медаль, - серым металлом выстлана вся его карьера, стальные оттенки новых повышений, металл в голосе, железные весы правосудия, удерживаемые Фемидой.

[indent] Крауч привык к тому, как с тихим хлопком Винки появляется в кабинете, чтобы прибрать за ним, как также незаметно исчезает в вспышке аппарации, укрыв его одеялом до подбородка, как в детстве. Другие существа - люди - к нему сюда не захаживают - ни по доброй воле, ни с благими намерениями, ни со злыми. Фамильный дом, в который они переехали по настоянию Барти после смерти родителей, превращается в столп ностальгии - он срывается на эльфийку, когда та предпринимает попытку убрать хоть что-то. Сложить все платья Ровены в сундук. Снять со стен бывшей детской рисунки Барти. Пустить на растопку камина стопку непрочитанных писем, запечатанных сургучом со знакомой печаткой. Он живёт в этом так, словно хоть что-то из этого имеет значение и может существенно повлиять на его судьбу. Цепляясь за эти артефакты ногтями, набивая мозоли и шишки, он переползает изо дня в день в нежелании отпустить прошлое и отдать его прошлому.

[indent] В нежелании ни с кем это разделить.

[indent] Барти опрокидывает в себя ещё один стакан огневиски, шумно выдыхает. Сквозь приличное опьянение, которому он позволил так бессовестно собой овладеть, звуки шагов на лестнице почти не слышны - их выхватывает лишь профессиональное чутьё, после покушение заставляющее его в любом состоянии быть начеку. Крауч пытается нащупать палочку, но непослушные пальцы задевают лишь пустоту у пояса - должно быть, оставил в спальне вместе с форменной мантией. Впрочем, если пожаловала сама смерть, то давать ей отпор сегодня он всё равно не будет; не такой уж плохой день, чтобы умереть.

[indent] Пропустив неминуемый этап вознесения, он видит ангела вместо дьявольского посланника, и здесь окончательно понимает, что умереть сегодня ему не грозит - гость не из Тартара, но Эдема. Крауч приподнимает с дивана голову и через яркий, брызжущий на периферии бликами от лампы алкогольный делирий пытается сфокусироваться на Каллисте. Поверить в её реальность. Притвориться трезвее, чем есть на самом деле.

[indent] — Здравствуй, Барти.

[indent] - Кэл? А ты... как здесь...? - выговаривает медленно, с запинкой. Хотя внутри головы мысли яснее, чем когда-либо, речевой аппарат после почти опустошённой бутылки огденского так некстати подводит. Крауч распрямляется на диване, задевая бутылку рукой - та переворачивается и плотным стеклом ударяется об пол, не разбиваясь, но наполняя паузу красноречием.

[indent] - Проходи... совы... вечно что-то теряют... - он улавливает тонкую ноту намека в стане её звучания, и стремится подхватить; в отношениях с обеими сестрами он - обычно прямой - почему-то привык заходить издалека, пробуя разные стили коммуникации, под обеих подстраивая ритм своих суждений. Каллиста застаёт Барти врасплох, и он не успевает придумать, каким ему быть сегодня. - Сейчас... не лучшее время, но... - Он только машет рукой на соседнее с диваном кресло, подзывая её ещё ближе. - Вина? Виски?

Кровь - вода.

[indent] Её было так много: Барти отмывал покрытые кровью улицы магического Лондона, пока все усилия не превратились в пыль; до набившихся под коротко стриженные ногти сгустков разбирал сводки последних допросов, осматривал конфискат (эта полка успешно пополнилась несколькими ценными артефактами из малфоевского дома) и навешивал на него ярлыки, делегируя только то, что значилось второй и третьей степени важности. Мир потихоньку начинал оживать, и лавки Косого переулка наполнились магглорожденными детьми и самими магглами, многим из которых новый мир был совсем ещё незнаком.

[indent] Крауч знал, как выстроить из хаоса порядок: единственный навык, освоенный им в совершенстве своей часто разобранной на запчасти жизни, из которых приходилось пересобирать заново себя, свою жизнь и карьеру, только лишь с новыми деталями. Он втягивал в свою жизнь недостающие элементы, превращая мозаичную конструкцию в разноцветный пэтчворк, но каждый раз успешно сглаживал острые углы, обтачивая под себя эти осколки.

[indent] Одним из таких фрагментов стала Долорес Амбридж.

[indent] Двумя другими - Галатея и Каллиста, о которых он знал лишь немногим больше чем то, что они существуют. Они всё ещё носили фамилию, знакомую в каждом магическом доме, и это обязывало их всех; выросшие в одной семье, сын и дочери Каспара Крауча знали наверняка вбитую истину, от которой в той или иной степени старались отойти, отговориться, отмахнуться.

Кровь не вода.

[indent] Он покидает Министерство непривычным путём - через камин; на улице неожиданно холодно и, кутаясь в зимнюю мантию, Барти надвигает пониже шляпу, двигаясь по маггловским улицам почти бесшумно. Ловит обычное лондонское такси - как и всякий образцовый министерский работник, он хорошо выучил постоянно плавающий курс конвертации магической и немагической валюты, и под радостные вопли обогатившегося сверхмеры таксиста благополучно доезжает до развилки между мирами (плата за то, что ему потом сотрут память; пока он петляет по тёмным улицам, то отмечает ненароком, что самый денежный маршрут тут - от этого вот дома к "Дырявому котлу").

[indent] Меры предосторожности не повредят.

[indent] Он не знает, следят ли за ним; ещё одно недостающее звено в приходящем хаосе: быть настолько очевидной мишенью, что перестать обращать внимание на отравленные стрелы, летящие со стороны как друзей, так и врагов. Но подставлять сестру, с которой у него планируется воссоединение, он не хочет, а потому не пользуется магическими способами перемещения. И своим спокойнее - не отследят.

[indent] Барти не продумывает заранее, что скажет - и не рассчитывает на тёплый приём. Он помнит её как капризную девчонку, слишком взбалмошную для их образцовой чистокровной семьи, недостаточно вписывающуюся в заданные Каспаром рамки. Образ младшей в его голове слит с суповой ложкой, которую она плюхает в тарелку с супом, прежде чем вылететь из-за стола; никто не пытается её догнать, потому что знают - вернётся сама.

[indent] Как происходит и у него сейчас.

[indent] Он звонит Галатее Крауч в дверь, ощутимо продрогший от неблизкой дороги, прячет застывшие коркой зимней сухости руки в карманы, смотрит куда-то под ноги, пока дверь не открывается.

[indent] Узнавание моментально щёлкает под диафрагмой. Как и он сам, Галатея больше сестры унаследовала черты отца.
[indent] И как он успел об этом забыть?