Челюсть сводит судорогой от натянутой улыбки, глаза чешутся от клея для накладных ресниц, бесчисленное множество шпилек в сложной, намертво залитой лаком с блестками причёске тянет и без того разболевшуюся голову на тоненькой шейке к земле, но всё это неважно, покуда в крошечные ладошки вкладывают тяжёлые трофеи. Пайпер никому не говорит, что выигрывает во всех этих номинациях не за красивые глаза, как полагается на конкурсах красоты; за полчаса до выхода на сцену она видит, как мама застёгивает пуговицы на мятой блузке и поправляет смазанный контур красной помады, любезно прощаясь с председателем жюри, и ей разъясняют: просто быть хорошенькой куколкой недостаточно, куда важнее — уметь этим пользоваться. Это не тот урок, который преподают своим малюткам-дочерям хорошие матери, но мать из Даны Блайт всегда была так себе. Пайпер четыре.
Других житейских мудростей для неё с годами так и не находится.
Свои нереализованные амбиции Дана пытается воплотить в Пайпер. Ей отчаянно хочется выбраться из трейлерного парка на окраине Уотертауна, сменить виды осточертевшей Южной Дакоты на залитые солнцем пейзажи Калифорнии, вытравить их с дочерью говор типичных уроженок Среднего Запада сладким тягучим акцентом valley girls и попросту жить свою лучшую жизнь с бокалом маргариты в руке, но свободных денег хватает разве что на бензин и участие дочери в очередном конкурсе. Дана хочет, чтобы Пайпер стала звездой; Пайпер хочет плюшевого единорога и чтобы мама ею гордилась.
Больше поводов гордиться для неё с годами так и не находится.
Одноклассники экспертно заявляют, что у Пайпер классная задница, а Дана в это время твердит, что с такими бёдрами выступать разве что в тяжеловесной борьбе, и отправляет её в уборную после ужина пихать два пальца в рот. Добавляет между делом, что выработанное отсутствие рвотного рефлекса ещё ни одной женщине не сделало хуже, и от этих слов начинает мутить ещё сильнее. Ей пятнадцать, и Дана всё ещё хочет, чтобы Пайпер стала звездой; Пайпер хочет, чтобы от неё отъебались.
Она сваливает из дома в семнадцать: на щеке расцветает фиалкой наказание Даны за татуировку на бедре, в груди — жгучая обида, и материнское «ты всё, блять, испортила, дура» звенит в ушах всю дорогу до Нью-Йорка. Отложенных карманных хватает ненадолго; вдали от матери, кочуя по диванам интернет-друзей и убогим хостелам, Пайпер понимает, что звездой стать всё-таки тоже хочет — просто иного толка.
Таких, как Пайпер, музыкальная индустрия проглатывает по десять штук за день. Отказы сыплются один за другим, причины смехотворны: слишком хорошенькая для рока, слишком грубая для попсы, слишком нестандартная для кантри (кто вообще его слушает?!), слишком то, слишком это, слишком, слишком, слишком — они складываются в одно большое недостаточно. Недостаточно талантливая. Недостаточно отчаявшаяся. Пайпер приходится пойти на компромиссы с собой, и она не знает, что вызывает большее отвращение — ощущение чужих ладоней на теле или необходимость признать, что в чём-то Дана всё-таки была права. Умение пользоваться тем, что дано природой, и правда открывает перед ней дверей больше, чем неплохие вокальные данные и трудолюбие. Правила игры Пайпер понимает быстро и отчётливо и карабкается на вершину музыкального Олимпа по чужим головам и через чужие постели. Не то чтобы их много — и всё же.
А потом с ней случается Ирвинг.
Он ничего не знает о её постыдном прошлом и никогда ничего не просит взамен. Ему искренне нравятся её цветные волосы, россыпь татуировок по телу, голос с хрипотцой и отсутствие тормозов. Он выигрывает ей в тире того самого блядского плюшевого единорога на первом свидании, вытирает слюну и дорожки слёз с её лица, впервые найдя её склонившейся над унитазом за день до очередной фотосессии, помогает поверить, что она действительно чего-то стоит — просто так, сама по себе. Он, кажется, и правда в неё влюблён. Но дело, конечно, не только в этом. Ирвинг пишет для неё песни, которые становятся главными в её карьере хитами, запускает её на новый виток популярности, и как-то совсем не важно, что те, что он пишет для себя, никогда не посвящены ей. Он же рядом с ней и не уйдёт, верно?
Найт говорит: нам нужно расстаться.
Пайпер решительно заявляет: я так не думаю, — и лезет в карман за телефоном. Она слышит его «только давай без дешёвых драм» и усмехается.
— Поверь, милый, это тебе дорого обойдётся.
Контроль впервые в её руках, и отпускать его — как и Ирвинга — Пайпер не собирается.
дополнительно // а мне поесть стекла в эпизодах дороже ваших хэппи эндов, поэтому у Ирвинга есть любовь всей жизни™, а у Пайпер — компромат на него, способный разрушить его репутацию, карьеру и, что уж мелочиться, эту самую жизнь в целом. Технически заявка не в пару с перспективой на долго и счастливо, но всё же в отношения: мне хочется пощупать этих двоих на разных (вообще всех) этапах их чувств, пройтись по маршруту от любви до ненависти(?), разобраться, в какой момент всё пошло не так, и понять, как теперь выпутываться из всей этой истории. Единственное, что известно наверняка: Найт рано или поздно всё же сойдётся с Аделин, поэтому максимально топлю за то, чтобы у Пайпер за пределами отношений с Ирвингом были и свои сюжетные ветки. Драмы с семьёй/менталкой/рпп/бывшими-будущими партнёрами, etc. — накрутить при желании можно что угодно, концепт располагает, я ни в чём не ограничиваю. Развернуть это всё до любовного многоугольника и красиво страдать вчетвером? СРАЗУ ДА.
Я пишу от 6к, в третьем лице, с заглавными буквами и без тройки, по скорости — как получится. На личном общении 24/7 не настаиваю, но очень хочу хотя бы в личке делиться хэдканонами, обсуждать идеи на поиграть, кидаться мемами и музыкальными ассоциациями для вдохновения, вотэтовотвсё.
Подробности по сюжету выдаются в лс в обмен на любой ваш пост — мне важно понять, что мы сыграемся. Жду ♥
