TOLKIEN'S LEGENDARIUM
ты скажи мне, берег, скажи, как мы отреклись от Даров, как мы потеряли наш кров... и под горечью утрат шел вперед мой брат, мой любимый брат
Finrod // Финрод
matt smith or your choice
но я сказала: брат, мы все-таки пойдем вперед —
над нами день угас, но там, вдали, горит восход.
[indent] Первый сын Финарфина и Эарвен, старший брат Ангрода, Аэгнора и Галадриэли — Финрод родился в Тирионе, в 1300 году Древ. Звали его тогда не Финрод; отец дал ему имя Артафиндэ, а мать — Инголдо.
[indent] Это была спокойная жизнь, озаренная светом Древ и наполненная любовью, которой Артафиндэ был окружен и дарил в ответ. Он любил младших братьев и сестру, любил кузенов, в особенности Фингона и Тургона, которые стали его друзьями, любил свою невесту Амариэ, деву из народа ваньяр. Это была спокойная жизнь, счастливая, но этого было недостаточно.
[indent] Средиземье звало, тянуло и являлось во снах. Артафиндэ желал посетить земли, где когда-то впервые открыли глаза его предки, желал увидеться со своими родичами, живущими там, и знал — остальные тоже хотят этого. Хотят, но молчат; и без того спокойствие постепенно нарушается, и война висит в воздухе грозовой тучей. Феанор кует мечи. Слухи разлетаются черными крылатыми птицами, и не понять, кто из старших сыновей Финвэ желает избавиться от единокровного брата.
[indent] Артафиндэ ни на чьей стороне. Об его отце не ходят слухи.
[indent] Его тянет в Средиземье, и все же эта тяга терпима, но —
[indent] Древа уничтожены и свет погас, оставив сиять во тьме лишь звезды. Финвэ убит. Феанор поднимает мятеж против валар и дает Страшную клятву, как и его сыновья.
[indent] Артафиндэ против Феанора, но не против Исхода. Никто из них не против Исхода, в них бурлит горячая кровь нолдор, которую не сумело разбавить наследие тэлери и ваньяр. Все они, весь Третий Дом, готовы уйти. Готовясь уезжать, Артафиндэ забирает из Тириона сокровища — много сокровищ, больше, чем все остальные нолдор. В Средиземье они пригодятся, он это чувствует; но главное сокровище ему приходится оставить в Амане.
[indent] Амариэ не готова уезжать, хотя и любит своего жениха. Ей запретила покидать Аман ее семья, и Артафиндэ остается это принять. Остается и мать, а после обратно поворачивает отец, напуганный предостережением посланника валар, который озвучил Пророчество Мандоса. Раньше Артафиндэ думал, что похож на отца; даже его имя, данное матерью, было в честь Финарфина. На деле оказалось, что пусть внешне они и схожи, души их совершенно различны. Когда Финарфин уходит [или трусливо убегает] обратно в Аман, верховным главой нолдор Третьего Дома становится Артафиндэ.
ты скажи мне, память, скажи, как он бросил все, что имел,
свет какой звезды в нем горел?
[indent] В Средиземье его зовут Финрод — так это имя звучит на синдарине. Нолдор расселяются по Белерианду; Финрод основывает крепость Минас Тирит на острове Тол Сирион. Он восхищается Менегротом, столицей своего родственника, короля Тингола, и Тингол рассказывает ему о глубоком ущелье реки Нарог и пещерах под Высоким Фаротом на обрывистом западном берегу. Найдя тайные Пещеры Нарога, Финрод вместе с подданными и гномами Синих гор возводит там твердыню по образцу чертогов Менегрота, и дает имя своему владению — Нарготронд.
[indent] Финрод считается младшим среди владык нолдор, но его владения значительно превосходят все прочие: земли Нарготронда простираются между реками Тейглин и Нарог, и к западу от Нарога до самого моря. Финрод правит всеми эльфами Белерианда, живущими между рекой Сирионом и морем, и его власть не распространяется только на королевство Фалас, но правитель Фаласа, Кирдан Корабел, становится другом Финрода. Вместе они строят высокие стены вокруг гаваней Бритомбар и Эгларест, а за стенами — прекрасные города с причалами и каменными пирсами. Также Финрод возводит башню Барад Нимрас для наблюдения за западным морем, хотя в этом и нет необходимости, так как Моргот не атакует с моря.
[indent] Финрод был первым из нолдор, кто встретил людей — племя Беора, одно из трех племен Второрожденных, кто усомнился в речах совращающего их во тьму Мелькора и пожелал найти свет Эру. Он поет им о сотворении Арды и красе Амана, и хотя люди не понимают слов, благодаря осанвэ Финрод помогает им увидеть образы, о которых поет. Он быстро находит общий язык с людьми. Они любят его, называют Номом, что значит "мудрый" и избирают своим правителем: дом Беора присягает на верность дому Финарфина.
[indent] Впоследствии Финрод опекает людей и защищает, обучает их, живет среди них и действительно их любит. Когда Барахир, седьмой вождь Дома Беора, спасает Финрода от гибели, тот дает ему клятву дружбы, обязуясь взамен прийти на помощь в любой момент. Доказательством тому служит кольцо, которое после назовут Кольцом Барахира.
[indent] Эта клятва станет гибелью Финрода — или же новым началом, ибо эльдар не умирают навсегда.
[indent] Или, может, он не станет уходить из Средиземья так рано?
смотри, мой брат, смотри, покоя сердцу не найти
одна душа у нас — но как же разнятся пути
но там, в конце разлук, в краю без горя и невзгод
НАД ВСТРЕЧЕЙ НАШИХ РУК ЗАЖЖЕТСЯ ЗОЛОТОЙ ВОСХОД.
заявка в пару: нет
Если вы не против ломать канон — вам сюда; некоторые события Сильмариллиона у нас претерпевают значительные изменения: Феанор жив; они с Галадриэлью любят друг друга [у нас для всего есть обоснуй]; все остальное до Исхода остается неизменным.
У Финрода очень близкие отношения с Галадриэлью; она младше, но они кажутся равными. Переход Третьего Дома через Хэлкараксэ в истории Профессора они возглавляли вместе, что говорит о многом: не Ангрод или Аэгнор были во главе дома Финарфина вместе с Финродом, а именно Галадриэль.
Финрод — солнышко, но у него твердый характер и он настоящий король; он любит людей и гномов, дружит буквально со всеми и если бы не клятва, из-за которой он помогает Берену добыть Сильмарилл, он мог бы жить долго и даже счастливо. Давайте подарим ему шанс на это?
Что я обещаю от себя: посты от 3к до бесконечности (но оптимально 3к-5к); не самый быстрый темп, но меня можно и нужно подталкивать, если хочется ответ быстрее; пишу шифтом или лапсом, подстраиваясь под соигрока; исключительно от третьего лица; иногда могу в графику;
Чего жду от вас: посты от третьего лица, заинтересованность в игре, общение в тг — но последнее не так обязательно, просто там я ловлюсь гораздо быстрее.
Ваш пост
[indent] Иногда Рейенис кажется, что Висенья забрала себе все. По праву рождения, по праву первенства, по праву — но все равно Рейенис обидно и грустно. Сестра не виновата, но и Рей не виновата в том, что рождена третьей, последней и потому всегда на вторых ролях и на втором плане. Висенья будет королевой, Висенья выйдет замуж за Эйегона и Висенья заберет себе Мераксес, а Мераксес больше привязалась к Рейенис, Мераксес позволяет ей себя гладить, наклоняет голову, чтобы принцесса могла дотронуться до носа драконицы, смотрит умным блестящим золотым глазом: они уже подружились, Рей чувствует, и все равно ей придется отдать Мераксес Висенье.
[indent] Нет уж, драконы — не игрушки и не обычные животные, даже собаку нельзя просто взять и передарить, собака не сможет легко забыть прежнего хозяина. Дракон — тем более. У драконов нет хозяев. Дракон имеет право сам выбрать своего всадника. Драконы разумны. Они не говорят и поэтому волю Мераксес не услышать, но можно попробовать по-другому.
[indent] Это рискованно, опасно и, наверное, не совсем честно, но рано утром, когда еще только-только забрезжил рассвет, Рейенис — возле драконов. Восхищенно замирает, как всегда, при виде Мераксес: ее восхищают все драконы, но эта драконица — особенно. При виде ранней гостьи Мераксес снова склоняет огромную голову, и принцесса снова касается ладонью серебристой чешуи, словно сделанной из драгоценного металла и лунного света. На чешуе блестит рассветное солнце.
[indent] — Я нравлюсь тебе, Мераксес? — тихо спрашивает Рейенис. Драконица молчит, конечно, но молчит так, что это молчание для Рей звучит согласием. Разве отстранилась Мераксес от нее хоть раз? Разве хоть раз клокотал в драконьем горле недовольный рык, когда приближалась к ней принцесса? Рей уверена, что драконица не обидит ее, не сбросит со своей спины, наоборот, поможет, хотя и не без трепета просит:
[indent] — Можно, я с тобой полетаю?
[indent] Звучит это очень наивно и по-детски. И «с тобой» а не «на тебе», будто Рейенис сама умеет летать. Она хотела произнести «покатай меня, пожалуйста», что было не менее детским, но с губ само собой слетело другое. Возможно, это все и решило. А возможно, Мераксес давно все решила сама.
[indent] Она подставляет крыло так, чтобы принцесса могла забраться ей на спину, и Рей, не веря своему счастью, ловко забирается наверх. Ловко, но осторожно: она хорошо лазает по деревьям [лазала в детстве, до тех пор, пока это не стало неприличным для девушки ее круга], но дракон — не дерево, и Рейенис боится не только упасть сама, но и нечаянно причинить Мераксес боль. Только все идет хорошо, и она оказывается на драконьей спине, возвышается над всем миром сразу и замирает от восторга.
[indent] — Я правда могу стать твоей всадницей? — шепчет Рейенис. Ей чудится, что ответ «да». Или не чудится, а возникает в ее голове, как мысль собственная, но дракону принадлежащая. «Да, можешь»,
[indent] [indent] [indent] «ты уже ею стала»
[indent] — Svts! — тихо восклицает Рейенис, и драконьи крылья по обеим сторонам от нее рассекают воздух. Мераксес выглядит тяжелой, как все драконы, но в воздух взлетает так легко, как перышко, и мягко, плавно, явно думая о начинающей всаднице. Рейенис не в силах поверить: она летит?
[indent] [indent] она летит.
[indent] С губ срывается торжествующий вскрик: сначала тихий, потом громкий и пронзительный, почти драконий. Мераксес это не пугает, она понимает, отчего принцесса в восхищении. Может, мысленно снисходительно улыбается тому, как люди радуются обыденным для дракона вещам: что особенного в полете? Для Рейенис особенное — все. И то, как она поднимается на высоту [словно на вершину мира], и то, как ветер развевает серебряные волосы и гладит щеки, и то ощущение свободы, которое охватывает каждый сантиметр тела, все ее существо. Вот, что такое — истинная свобода, которую никогда не познает тот, кто может только ходить. Мир словно принадлежит ей — весь мир внизу стелется под ноги. Небо вокруг — вечное, ясное, утреннее; Рейенис всегда любила смотреть на небо, а теперь оказалась в нем. В своей родной стихии.
[indent] Все сомнения, чувство вины и тревоги остаются там, на земле, внизу. Потом Рейенис подумает об этом. Потом она выслушает все, что ей скажут старшие, и, что бы ей ни сказали, Мераксес уже не достанется Висенье, потому что Мераксес выбрала всадницей другую деву из рода Таргариен, а принудить дракона к чему-либо невозможно. Они выбирают сами, решают сами и не отчитываются ни перед богами, ни перед людьми. Они сами — в некотором смысле боги.
[indent] Раскинув руки в стороны, Рейенис громко и радостно хохочет. Могла бы — полетела бы сама, если бы у нее только были крылья, но крылья ее — отныне крылья Мераксес. От этой радости хочется плакать, но свежий ветер осушает слезинки.
[indent] Все это для нее. Весь этот утренний мир, весь этот летний ветер, несущий аромат дальних странствий, блеск солнца на драконьей броне — все это для нее. И ничуть не странно, что все это для нее.
[indent] «И ничуть не странно, что все это для меня» — сама собой в голове рождается песня, но и песня — потом. Лютня, перебор струн, все потом. Пока только полет, небо, ветер, Рейенис и ее драконица. Ее Мераксес. Только ее, отныне и навеки.
